В Калининградской области строится угольная электростанция. В год экологии.
Разумеется, как всегда, это странное предприятие обосновывается благими намерениями – «диверсификацией топливного баланса калининградской энергосистемы».
При этом, своего угля в области нет. Его будут возить издалека.
Нет в области и особого дефицита электроэнергии, которая сегодня производится на основе природного газа. К тому же в энергосистему области добавляются еще три газовые электростанции. Здесь, как известно, расположено ПХГ Газпрома. Говорят, планируется ответвление газовой трубы от «Северного потока».
Есть риски, которыми, действительно, нужно управлять. Анклав, которым является Калининградская область, окруженный нашими не самыми дружественными «европейскими партнерами», должен иметь возможность независимого бесперебойного энергоснабжения.
В то же время в сегодняшней энергетике диверсифицировать топливный баланс с помощью угля без крайней на то необходимости – это, мягко говоря, не очень современно. Особенно, в такой области, как Калининградская. Дело в том, что регион обладает превосходными ветроэнергетическими ресурсами (и не обладает угольными). В богатой углем Австралии, например, сегодня для диверсификации строят огромные накопители энергии – в «довесок» к ветровым и солнечным электростанциям.
В соседней Польше много угольных электростанций, так сложилось исторически. Но это плохой пример для подражания. Во-первых, они работают на своем, местном угле. Во-вторых, по этой причине во многих регионах Польши крайне неблагоприятная экологическая обстановка, и страна прикладывает усилия для ухода от угольной зависимости.
Решение задачи диверсификации энергоснабжения Калининградской области в нынешнем варианте в очередной раз отражает качество государственного управления в Российской Федерации, характеризующееся отсутствием стратегического планирования, подменяемого политикой «затыкания дыр». Это очень напоминает историю с бытовыми отходами в Московском регионе, где ситуацию довели до того, что теперь выбирают из двух решений, из которых «оба хуже» (полигон или сжигать).
Так и здесь. Сначала вбухивают деньги в огромную, ориентированную на экспорт, атомную электростанцию. Хотя не нужно быть большим стратегом, чтобы понять, что наши европейские соседи не горят желанием приобретать российскую электроэнергию, тем более произведенную ядерной энергетикой. Потом решают в целях «энергетической безопасности» начать травить людей и устраивать золошлаковые отвалы в экологически чистых местах. Народ, понятно, недоволен.
Судя по описанию на сайте ООО «Интер РАО – Инжиниринг», речь идет о простейшей «подкритической», то есть самой грязной технологии угольной генерации. Нормативный удельный расход топлива (на кВт*ч) существенно выше, чем предусматривают, например, современные китайские стандарты, соответственно, и выхлоп будет будь здоров. В Китае, которые у нас является синонимом антропогенного загрязнения, к 2020 все старые угольные электростанции (о новых и не говорю) должны расходовать не более 310 г топлива на кВт*ч или закрыться. Получается, что наша новая угольная электростанция уже к моменту открытия будет, по китайским меркам, слишком неэффективной и грязной, непригодной для эксплуатации.
Проект угольной электростанции раскритиковал бывший начальник департамента топливно-энергетического комплекса правительства Калининградской области Юрий Злобин: «Это технологическое безумие. Это электростанции, которые работают с прямым выхлопом газовых турбин в атмосферу под 640 градусов! Домна будет извергаться с каждой работающей турбины… Это абсолютно допотопный проект 60-летней давности. А в центре столетнего реликтового леса вырубаются деревья под первую очередь золоотвала. Рассказывают, что ТЭС обеспечена всеми современными котлами и электрофильтрами, но там нет никаких природоохранных технологий!»
В то же время строители объекта, конечно, рассказывают о чудесных фильтрах и вообще о том, что объект будет «пахнуть розами». Не знаю, кому верить…
Мы достигли больших успехов в имитации технологической деятельности. В речах у нас – цифровая экономика и умные города, а в жизни – таджик с метлой, нищета работающего населения (абсолютно взаимосвязанные, к слову, явления) и проекты «made in USSR».
Критикуешь – предлагай.
Как известно, на большей части Европы, Южной Америки, США, той же Австралии и в Китае ветроэнергетика уже сегодня производит самую дешёвую электроэнергию. LCOE ветровых электростанций ниже, чем угольных даже без учета экстерналий — негативных внешних эффектов угольной генерации.
В таких условиях, с государственной точки зрения, крайне нерационально не использовать высокий ветроэнергетический потенциал области.
Поэтому может быть стоит постараться отойти от речей, и начать решать местную задачу диверсификации топливного баланса действительно современно и технологично.
Посмотрим на возможности развития ветроэнергетики в Калининградской области в сравнении с самой передовой, в плане развития ветроэнергетики, страной Европы.
В 2014 – 2016 годах доля ветроэнергетики в годовом потреблении энергии Дании колебалась в диапазоне 37,6 – 42%. В отдельные дни её выработка далеко превышала 100% потребности страны. В Дании проживает 5,7 миллиона человек. Объем потребления энергии в стране: 30,6 TВт*ч в год (2014). Установленная мощность ветряных электростанций на конец 2016 года: 5228 МВт (большая часть которых — материкового размещения). К слову, датская энергосистема, несмотря на рекордно высокую долю нестабильной генерации на основе ветра, по статистике занимает лидирующее 2 место по надёжности в Европе, и, скорее всего, в мире (показатель SAIDI).
Население Калининградской области: около 1 миллиона человек. Потребление электроэнергии составляет примерно 4-4,5 ТВт*ч в год. Ветроэнергетический потенциал Калининградской области сопоставим с датским.
Эти нехитрые прикидки позволяют предположить, что для достижения датских показателей распространения ветроэнергетики (≈40% годового потребления электроэнергии) в Калининградской области будет достаточно всего 650 – 800 МВт установленной мощности ветряков, то есть 120 штук очень крупных ветрогенераторов (или, если хотите, примерно 350 ветряных турбин по 2-2,5 МВт каждая). По большому счету, это всего одна крупная ветровая электростанция по современным меркам. Разумеется, эта мощность может быть разбита на множество объектов, то есть распределена по региону.
Сокращение указанной мощности вдвое (до 325 – 400 МВт) позволит практически полностью использовать произведённое ветростанциями электричество внутри энергосистемы области. В то же время, его доля, разумеется, сократится до примерно 20% годового объема потребления электроэнергии. К слову, такая мощность ветроэлектростанций примерно соответствует положениям документа под названием «Схема и программа перспективного развития электроэнергетики Калининградской области на 2013-2018 годы», где сказано: «по расчетам ветропотенциал области, исходя из условий, устойчивой работы энергосистемы может составлять порядка 250-300 МВт».
Как известно, ветроэнергетика в России еще толком не сложилась, но уже мощно стартовала. В отрасли сформировано аж три консорциума с участием самых громких мировых имен. В нашем контексте хотел бы обратить особое внимание на консорциум Росатом/Lagerwey. Дело в том, что это сотрудничество выглядит очень плотным, больше напоминает поглощение российскими гигантом небольшой, но технологически продвинутой голландской компании.
Географическое положение и ветроэнергетический потенциал Калининградской области прямо-таки предлагают себя для развития ветроэнергетики. Почему бы Росатому не заняться здесь обкаткой в российских полевых условиях новых для себя технологий, причем не только в ветроэнергетике, но и «смежных» секторах, таких как, например, промышленные накопители энергии? Сюда же можно подключить НТИ (Energy.NET) и ПАО «Россети», которые уже вовсю внедряют в регионе «умные сети». Получившийся в силу политических обстоятельств «полу-изолированный» характер энергосистемы региона создает интересные вызовы, предполагающие использование технологичных комбинированных решений на основе ВИЭ, уже широко распространенных в современной энергетике.
Пространство для развития перспективных технологий здесь практически не ограничено. Можно строить комбинированные ветро-солнечные электростанции, оснащенные накопителями энергии (регион, конечно, не идеален для развития солнечной энергетики, но не безнадежен – инсоляция в прибрежных районах не хуже, чем, скажем, в Берлине). Да хоть метанизацией водорода занимайся.
В Калининградской области можно создать международный центр исследований (НИОКР) в области ветроэнергетики (или ВИЭ в целом) с участием европейских партнеров (например, нескольких научных центров), на базе которого также можно было бы проводить профессиональное обучение. Ко всему прочему это было бы интересным политическим решением, способствующим улучшению международных отношений (сближению на базе развития чистой энергетики).
Также напомню, что газовая генерация, которая уже действует (и строится) в регионе и ветроэнергетика идеально дополняют друг друга в плане обеспечения высокого качества энергоснабжения.
Подведем итоги.
Строительство угольной электростанции в регионе, где нет угля, и где есть условия для развития других видов энергетики – странное и, к тому же, экологически вредное мероприятие. Если уголь надо возить через границы, такой объект вряд ли в полной мере соответствует задаче повышения энергетической безопасности.
В то же время в Калининградской области достаточное количество своих ветроэнергетических ресурсов, которые не нужно ниоткуда возить, которые никто не может забрать, и они, при умелом подходе, могут в значительной степени обеспечить энергетические потребности области. Регион идеально подходит в качестве «хаба» для развития российской ветроэнергетики.