Отечественный институт развития ВЭБ.РФ представил первую версию своих методических рекомендаций по зелёному финансированию.
Рекомендации определяют архитектуру национальной системы зелёных финансов, в которой проекты, позитивно влияющие на окружающую среду, смогут получать от рынка, государства и институтов развития финансирование на более выгодных условиях, говорит ВЭБ.
Не могу сказать, что я жду от «зелёных финансов» многого, но, думаю, что хуже вряд ли будет, и это уже само по себе хорошо.
Я раньше уже комментировал проблемы зелёного финансирования a la Russе:
«В России не существует проблемы «зелёного» финансирования, у нас существует проблема финансирования в целом…. Больше половины расходов, уплачиваемых потребителями в рамках механизма поддержки ВИЭ, идет фактически в уплату банковских процентов. (После чего потребители «скидываются на поддержку» нашей банковской системы еще раз – нужно санировать проблемные финансовые институты). Компания SSE в Шотландии рефинансирует портфель ветровых электростанций, размещая восьмилетние зеленые облигации со ставкой купона 0,875% годовых, российская компания берет кредит на строительство солнечной электростанции под 16% годовых. Два мира…
С такой денежно-кредитной политикой вряд ли можно рассуждать о сильной экономике, экономическом росте и технологической модернизации.
Поэтому задача «зеленых» отраслей совпадает с задачей российской промышленности в целом. Речь идет о формировании нормальной денежно-кредитной политики…».
В связи с этим отмечу, представляя свою новую услугу, ВЭБ.РФ говорит о «льготном финансировании зелёных проектов». Каковыми будут льготы конкретно, пока не понятно, в пресс-релизе говорится о «скидке за зелёность» в рамках «механизмов Фабрики проектного финансирования ВЭБ.РФ».
Что, собственно, означает «зелёный проект»? Это проект который способствует устойчивому развитию, снижению выбросов парниковых газов и т.п. Однозначных глобальных критериев и определений нет. В 2017 году Европейская Комиссия выпустила доклад «Определяя «зелёный» в контексте зелёного финансирования». В докладе 110 страниц. Видимо, короче определить не получилось.
Зачем изначально придумали зелёное финансирование? Окраска — это отличительный признак, сигнал для некоторых групп инвесторов. Она призвана помочь финансировать соотвествующие проекты, давая правильные «цветовые» сигналы инвесторам, и иногда (но далеко не всегда) помогает снизить стоимость заимствований.
В нашем случае в «зелёное» почему-то стали запихивать перевод котельных с угля на газ и сжигание отходов с выработкой электроэнергии. Да, чётких глобальных критериев «зелёного» нет. ЕС в 2019 году исключила энергетическое использование мусора (waste-to-energy) из «зелёного перечня», но, разумеется, свет на ЕС клином не сошёлся. Однако в любом случае надо признать, что наша практика обращения с отходами, включая «перспективные» проекты по сжиганию мусора, далека от «устойчивого развития». Устойчивость обращения с отходами в нашем случае должна начинаться с прекращения расширения т.н. «Московской агломерации». В стране с одной из самых низких в мире плотностей населения, 20-30 млн скучиваются на маленьком кусочке земли. По периметру расставляются инсинераторы, которые будут травить их выбросами от сжигания колоссальных объёмов смешанных влажных отходов. Несчастный Вавилон. Какое уж тут устойчивое развитие.
Задачи всякого банка развития — 1) финансировать нужные стране проекты, которые не могут получить финансирование на рынке, 2) поддерживать, стимулировать нужные стране проекты/отрасли, предлагая им льготные финансовые условия.
Зачем в нашем случае окрашивать газовые котельные и мусоросжигательные заводы в зелёный цвет, я не знаю (банк развития и без этого может и должен финансировать приоритетные проекты). Возможно, это связано с некими нормативно-организационными особенностями, обеспечивающими более благоприятные условия реализации/финансирования указанных на самых экологичных проектов при наличии прилагательного «зелёный».
Возможно, это как-то связано с мечтой о «доступе к более дешёвому зарубежному финансированию», которая также обозначена в пресс-релизе.
Упование на дешёвое зарубежное финансирование на устах уже лет тридцать. Мол, сами печатать деньги толком не умеем, но есть добрый и более умелый в печатании иностранный дядя, который непременно даст нам кредит своими настоящими деньгами, и, может быть, даже льготный. При этом «льготный» всегда означает на несколько процентов выше, чем для аналогичных зарубежных проектов — ведь при всех «льготах» учитываются страновые риски-рейтинги.
Зачем зарубежное финансирование в данном случае, для проектов, выручка которых формулируется внутри России, ума не приложу. И сколько нужно будет заплатить за валютные риски?
Впрочем, полагаю, про «дешёвое зарубежное финансирование» сказано просто по привычке.
Подведём итоги.
Что нужно российским зелёным проектам от финансового сектора? Дешевые деньги на производство оборудования и строительство объектов.
Если новый инструмент позволит рефинансировать кредиты, по которым нынче платят 15-16%, радикально в разы снизить ставки, то хорошо. Ключевая ставка ЦБ РФ сегодня находится на невиданно низком уровне — 4,5% годовых — такой уровень стоимости заимствований был бы довольно привлекательным для наших зелёных проектов.
Дорогие читатели!
Если вам понравилась статья, окажите, пожалуйста, посильную поддержку RenEn:
Яндекс Кошелёк или
Карта Сбербанка: 4276 3801 2452 1241