В России, как известно, установлены цели развития «новых ВИЭ» до 2024 года.
Эти цели являются самыми скромными среди всех сколько-нибудь значимых экономик мира. Достаточно сказать, что уже к концу прошлого, 2016 года 18 стран располагали установленной мощностью ветровых электростанций, превышающей российский целевой показатель на 2024 г. По моей оценке, к 2024 году Россия будет находиться где-то в четвертом десятке государств по установленной мощности ветроэнергетики. В фотоэлектрической солнечной энергетике ситуация аналогичная.
Порассуждаем, какая установленная мощность солнечной и ветровой энергетики «подходит» для Российской Федерации образца 2030 года.
Как известно, во многих странах ВИЭ уже экономически конкурентоспособны, и на эффективно организованных рынках с хорошими природными условиями несубидированные цены киловатт-часа (по результатам тендеров) в ветроэнергетике устойчиво находятся ниже 3 американских центов за киловатт-час (ниже двух рублей). Можно посмотреть на Бразилию, Канаду, Мексику, Германию, Марокко… В некоторых случаях цены начинают «прощупывать» отметку в 1 (один) рубль/кВт*ч.
В солнечной энергетике ситуация схожая. В идеальном климате и в условиях низкой стоимости капитала «одноставочная» цена сегодня уверенно находится в районе (в пересчете по текущему курсу) 1,5 рублей за кВт*ч, иногда пытаясь опуститься до 1 рубля.
Таким образом, в определенных условиях солнечная и ветровая энергетика являются сегодня самыми дешевыми технологиями генерации. Разумеется, речь идет о сравнительной экономике новых объектов (сравнивать текущую себестоимость кВт*ч электростанций, амортизированных еще во времена Брежнева, с экономически обоснованной стоимостью кВт*ч новых объектов методологически неверно).
Солнечная энергетика имеет наибольший потенциал снижения стоимости. Непрерывный инновационный процесс обеспечивает снижение материалоемкости изделий и энергоемкости производства оборудования для солнечных электростанций.
Экономическая эффективность ВИЭ способствует их широкому распространению, а эффект масштаба толкает удельные капитальные затраты и стоимость единицы энергии вниз.
К 2030 году порядка десяти стран будут иметь установленную мощность солнечной и ветровой (в сумме) энергетики, превышающую 50 ГВт. К этим странам относятся Китай, США, Индия, Германия, Япония, Южная Корея, Великобритания, Франция, Испания. Есть вероятность, что к ним добавятся Бразилия, Австралия, Италия, Канада и даже, может быть, Саудовская Аравия. Не исключаю, что к «клубу 50 ГВт» к 2030 году может присоединиться еще парочка стран.
В Саудовской Аравии крупная электроэнергетика (примерно 100 ГВт установленной мощности). При этом более 50% первичной энергии в стране расходуется в секторе недвижимости. Речь идет, главным образом, об охлаждении помещений. То есть саудитам приходится сжигать мазут и газ, чтобы производить гигантские объемы холода. В то же время, как мы видели, солнечная энергетика в Саудовской Аравии может производить самую дешевую электроэнергию. Поэтому весьма вероятно, что в следующем десятилетии их ждет настоящий бум строительства солнечных электростанций, которые работают как раз тогда, когда существует основная потребность в охлаждении.
Мощности солнечных и ветровых электростанций в первых пяти странах из вышеприведенного списка (Китай, США, Индия, Германия, Япония) к 2030 году превысят 150 ГВт, в том числе Китай, вероятно, далеко перешагнет отметку 1000 ГВт.
Среди первого десятка стран по размерам электроэнергетики (по показателю выработки в соответствии со статистикой МЭА – Key World Energy Statistics-2017), помимо России, 50 ГВт (суммарной мощности солнечных и ветровых электростанций) под вопросом только у Бразилии и Канады.
При этом с большей вероятностью Бразилия, которая уже сегодня обладает крупной ветроэнергетикой (≈12 ГВт), отметку в 50 ГВт перешагнет. Проект плана развития энергетического сектора предусматривает, что к 2026 году в стране будут действовать 41,5 ГВт электростанций, работающих на основе ветра и солнца.
В Канаде относительно небольшое население (36 млн человек), а энергетический сектор является экологически чистым (78% электричества сегодня производят безуглеродные источники – благодаря крупной гидроэнергетике). Поэтому для 50 ГВт солнца и ветра здесь может просто не найтись места. При этом Канада сегодня занимает восьмое место в мире по установленной мощности ветроэнергетики (≈12 ГВт), а нынешняя установленная мощность солнечной энергетики (≈3 ГВт) чуть ли не вдвое превышает российскую цель на 2024 год. К 2030 году в Канаде точно будет не меньше 30 ГВт солнца и ветра, и 50 ГВт тоже не исключено.
К чему это всё написано? К тому, что 50 ГВт суммарной мощности ветровых и солнечных электростанций в России к 2030 году – это не невероятная цифра. По меркам российской энергосистемы и с точки зрения размеров экономики (и величины ВВП), 50 ГВт – это довольно-таки скромная величина. Достигнув её, Россия даже вряд ли попадет в десятку мировых лидеров развития ВИЭ.
Остаются вопросы: зачем и почему (нам нужны ВИЭ)? У нас ведь нет дефицита электроэнергии. У нас ведь не растет (слабо растет) потребление энергии.
В большинстве стран, которые развивают ВИЭ, нет дефицита электроэнергии (Индия является самым ярким исключением). Её потребление не везде растет (в США не растет, в Германии, Франции, Великобритании… снижается). Другими словами, развитие ВИЭ – это не вопрос дефицита электроэнергии. Речь идет об изменении структуры генерации.
Вообще-то, вопрос «зачем?» может быть поставлен применительно ко всякому изменению. Например, «в мире избыток угля, зачем нам газовая генерация?» Очевидно, что на это вопрос могут быть даны аргументированные ответы. Точно так же существуют аргументы экологического и экономического плана в пользу развития ВИЭ.
Природа у нас неподходящая? Тоже не так. У нас большая страна. На огромных территориях солнечный потенциал гораздо выше германского. Ветроэнергетический потенциал – самый большой в мире.
Холодно? Так никто и не предлагает «отапливаться ветряками». Комбинированная генерация на основе газа (или биомассы) – это святое, и большинство стран сегодня усиленно стимулируют её развитие. Проблема в том, что у нас как раз всё больше ставят отдельные котельные… Впрочем, это уже тема другого разговора.
У нас много сырья? Многие страны обладают богатыми запасами углеводородов (и в некоторых из них, к тому же, холодно). На Норвегию можно посмотреть (5 млн человек населения, избыток газа, и почти всю электроэнергию производят ГЭС). По прогнозу WindEurope, к 2030 год в Норвегии будет 11 ГВт установленной мощности ветроэнергетики. Солнечная энергетика растет на сотни процентов в год…
Что-то здесь не так.. Мир сошел с ума, а мы остаемся трезвыми? Не исключаю.
Есть, однако, и такая закономерность. Все страны, сильные в промышленном и научно-технологическом отношении, развивают ВИЭ. Тут можно даже вспомнить СССР, который являлся одним из мировых технологических лидеров в фотовольтаике, а в конце 80-х годов прошлого века было принято постановление Совета Министров СССР № 1052 «Об ускоренном развитии ветроэнергетической техники в 1988–1995 гг.». Понимали люди, что тема перспективная и важная.
Уровень развития ВИЭ является в какой-то степени показателем промышленного-технологического развития. С другой стороны, возобновляемые источники энергии сегодня справедливо рассматриваются в качестве драйвера экономического роста (новые технологии, производства, наука, качественная занятость и т.п.).
То, что у нас не всё благополучно с технологиями и промышленным производством ни для кого не секрет. Так может быть и следует рассматривать ВИЭ в качестве новой точки промышленного и экономического роста?
Подведем итоги.
Прошу не рассматривать цифру 50 ГВт (установленной мощности солнечных и ветровых электростанций к 2030 году в РФ) в качестве моего предложения. Мы просто показали с помощью международных сравнений, что такой «порядок цифр» вполне соответствует размерам российской экономики и, в частности, электроэнергетики. Чтобы вывести конкретный целевой показатель требуется технико-экономическое обоснование, учитывающее, в частности, российские требования локализации оборудования.
В данной статье мы не разбирали вопрос, какие меры поддержки требуются для развития ВИЭ в России до 2030 года. Эта тема отдельного разговора.